Гай растер каплю жидкости между пальцами.

– Правда, говорят, если дать чашку этого снадобья лошади, она ослепнет. Где вы его достали?

– Нашли на полу в лаборатории алхимика, – ответил я. – В покинутой лаборатории.

Гай пристально посмотрел на меня.

– Вам ни к чему знать, где мы это достали, аптекарь, – отрезал Барак. – Вы уверены, что это действительно живая вода?

Гай смерил его долгим взглядом, и я испугался, что сейчас он попросит наглеца выйти вон из аптеки. Однако старый мавр повернулся ко мне и с улыбкой заявил:

– Думаю, я не ошибся. Густота жидкости и ее жгучий вкус позволяют предположить, что концентрация очень высока. Надеюсь, я даже смогу определить, где она была получена. Но прежде всего докажем, что это и в самом деле живая вода. Поставим небольшой опыт. Очень наглядный опыт, мастер Барак. Прошу, подождите немного.

Он бережно поставил бутылочку на стол и вышел из комнаты.

– Послушайте, Барак, – сердито произнес я. – Гай – мой друг, так что дайте себе труд разговаривать с ним уважительно. Обращаясь с ним как с привратником, вы ничего не добьетесь. Только настроите его против себя.

– Его наружность не внушает мне доверия.

– Полагаю, ваша наружность тоже произвела на него не слишком благоприятное впечатление.

Тут вернулся Гай, со свечой и небольшой эмалированной тарелкой. Он закрыл ставни, затем осторожно вылил немного жидкости на тарелку и поднес к ней свечу.

Я судорожно вздохнул, а Барак подался назад, когда над тарелкой взметнулось голубое пламя, которое достигло высоты около двух дюймов.

– Вы сожжете дом! – воскликнул Барак. В ответ Гай рассмеялся.

– От такого маленького огонька не будет никакой беды. Через несколько мгновений он сам потухнет.

И правда, в следующую секунду голубое пламя пожелтело, а затем исчезло – так же быстро, как и возникло. Гай довольно улыбнулся.

– Вы видели сами. Именно такое голубое пламя должно появляться, если поджечь живую воду. Несомненно, в этой бутылке содержится вещество очень высокой концентрации. – Гай подошел к окну и распахнул ставни. – Вы видели сами: при горении этой жидкости не образуется ни копоти, ни дыма.

– Вы сказали, что можете определить, где было произведено это вещество? – напомнил Барак, на этот раз более почтительным тоном.

– Да, я уже определил это. Мы, аптекари, частенько обсуждаем новые лекарственные травы и снадобья, которые люди порой привозят из дальних странствий. Это постоянная тема разговоров между нами. Несколько месяцев назад до нас дошли слухи о некоем диковинном грузе, который доставило в Биллинсгейт судно, совершившее плавание по Балтийскому морю и побывавшее в стране вечных снегов. Так вот, на судне в Англию прибыло несколько емкостей с бесцветной жидкостью, которую пьют жители этих стран. Но когда англичане пытались пить эту жидкость так, как они пьют пиво, им становилось очень плохо. Похоже, в этой бутылке находится именно она.

– Да, но здесь лишь малая толика. Куда делись все эти емкости, наполненные живой водой?

– Это мне не известно. Знаю лишь, что кое-кто из моих коллег отправился в Биллинсгейт за этой диковиной. Однако им сказали, что вся жидкость уже продана. Поспрашивайте в тавернах, где собираются моряки. Наверняка там вы узнаете о судьбе груза, доставленного с дальнего севера.

Я задумчиво кивнул. Плотная, тягучая жидкость, которая горит синим пламенем. Кое в чем она чрезвычайно походила на греческий огонь. Однако различий было не меньше, чем сходств. По словам Кайтчина, жидкость, обнаруженная в монастыре, была черной и обладала сильным запахом. К тому же огонь, который мы только что видели, никак не мог спалить судно. Но может быть, это вещество является лишь частью формулы и свойства его изменяются, когда оно вступает в контакт с другими составляющими?

– А как вы относитесь к алхимии, Гай? – спросил я, указывая на книги, лежавшие на столе. – В этих книгах говорится о совершенно невероятных вещах. К тому же здесь столько загадочных терминов, что я ничего не сумел разобрать.

Гай взял одну из книг и перевернул несколько страниц.

– Алхимики создали себе скверную репутацию, – задумчиво произнес он. – Возможно, более скверную, чем они заслуживают на самом деле. Им нравится окружать свое ремесло покровом тайны. Именно поэтому их книги полны туманных выражений и ссылок, которые у непосвященных вызывают лишь недоумение. Подозреваю, содержание некоторых из этих книг, особенно древних, не способен постичь никто – даже сами алхимики, – с улыбкой добавил он.

– Но на людей вся эта заумная бессмыслица производит впечатление, заставляет поверить в то, что алхимикам и в самом деле известна великая тайна, – сказал я. Брат Гай кивнул.

– Так оно и есть. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что многие доктора с их древними снадобьями, рецептуру которых они держат в строжайшем секрете, тоже не прочь напустить туману вокруг своего ремесла. Да и вы, законники, не лучше: на некоторых судебных заседаниях вы зачем-то изъясняетесь на старом французском, непонятном простым смертным.

Это замечание заставило Барака рассмеяться.

– Что верно, то верно, – заметил он.

– Так или иначе, алхимия является естественной наукой, одной из тех, посредством которых люди постигают окружающий мир, – заявил Гай, вскинув руку. – Господь наполнил этот мир множеством загадок, и, разгадывая их, люди становятся сильнее и увереннее, обретают новые знания и возможности. Они учатся исцелять недуги, выращивать щедрые урожаи и…

– Превращать свинец в золото? – нетерпеливо подсказал я. – Поджигать воду?

– И это тоже. Я уже сказал, основная цель алхимии, так же как астрологии и медицины, – это познание бесчисленных тайн природы. Эти науки стремятся узнать, как звезды воздействуют на судьбы людей, какие травы способны исцелять, а какие – убивать.

– Да, и облеченные знаниями мужи важно заявляют, что рог носорога способствует приливу мужской силы, ибо походит на соответствующий орган, – с усмешкой добавил я. – По моему скромному разумению, Гай, подобное выискивание тайных знаков и совпадений сильно отдает обыкновенным надувательством.